Каждый год в нашем музее открывались выставки, посвященные Дню освобождения Одессы от фашистских захватчиков в годы Второй мировой войны. Чтобы напоминать об ужасах войны, о страданиях и гибели миллионов людей. Чтобы больше никогда, никогда, никогда… не повторилось то зло,  которое во всем мире называют фашизмом.

Но сейчас музей закрыт для посетителей, потому что у нас в стране опять война. Война с Россией, которая напала на Украину, как говорили в советское время — «Без объявления войны».

Вся Украина сейчас на осадном положении. На севере и юге страны идут тяжелейшие бои, гибнет мирное население, разрушены многие города. Каждый день мы узнаем о новых жертвах и новых преступлениях российских войск против украинского народа.

Я пишу эти слова и у меня возникает дежавю. Ведь я уже писала об этом, и не однажды, только относились мои публикации к событиям Второй мировой войны.

10 апреля исполняется 78 лет со Дня освобождения Одессы от немецко-румынских захватчиков. Тогда Одесса оказалась в оккупации на два с половиной года. Об этом периоде жизни города сохранились свидетельства очевидцев, которые в те годы вели дневники. В нашем научном сборнике «Дом князя Гагарина» были опубликованы дневники трех одесситов. Среди этих публикаций и дневники Екатерины Гажий «Жизнь в плену».

Сегодня я предлагаю ознакомиться с фрагментами ее дневников, относящиеся ко дню освобождения города и нескольким последующим дням.

 

10/04 (5 часов утра)    

       Всю ночь грохотали орудия, слышна была канонада. Взрывы громадной силы сотрясали весь дом. Кругом горели заводы, говорят взорвали водопровод. Никто не спал. Всю ночь разговоры, все ждут расправы немцев, видно, что городу пришел конец. Сейчас лежу в кухне на ящике, тк. кк. уже ни ходить, ни соображать что-либо не могу… Говорят русские в Кремидовке…

(6 часов вечера)

Боже, неужели свершается. Русские в городе. Да, русские солдаты, офицеры… И население осталось… Нас не выгнали, не убили, не разграбили. Пришли наши родные, дорогие действительные освободители. Лежу утром в кухне, слышу, как казаки на улицах стреляют… Страшно… Вдруг вбегает Володя, который вышел поразведать, что делается (было часов 6 утра), лицо у него дергается, сам плачет: «Русские солдаты в городе, я сам видел»… Вскакиваю, не верю. «А может быть  провокация: от этих извергов всего можно ожидать…». Схожу вниз. На улицах народ кучками стоит у ворот, но все боятся выказать свою радость. Все говорят: «Может быть немцы провоцируют». Но вот к нашему дому подъезжает машина с русскими красноармейцами и офицерами. Сомненья нет. Народ их обнимает, целует, зовет в квартиры, поит, кормит… Я разговариваю с шофером-красноармейцем лет 17. Появились партизаны. Говорят, когда бой был на Пересыпи, они зашли немцам в тыл и этим помогли армии. Немцы бежали с позором, а наши за ними гнались по пятам. Целый день в городе царит оживление. Все поздравляют друг друга. В церквах молебны по случаю избавления от «иноплеменных», колокольный звон… Неужели мы выжили? Неужели все ужасы кончились?! Но ведь война не кончилась. И если мы уже пережили, то многим еще придется переживать все эти ужасы. Неужели конец… Русские победоносно наступают. В соседние дома пришли родные – красноармейцы. Где же ты Борик? Хоть бы весточку о тебе. Буду ждать и надеяться. За эту ночь много в городе убитых бомбами и снарядами. В соседнем доме убило мужчину и оторвало руку у женщины. В детскую консультацию попал снаряд… Но пока пережили… А дальше будет видно.

11/04

По приказу все мужчины от 19-ти до 50-ти лет должны явиться сегодня же к 10 часам утра на сборные пункты. Володя пошел посмотреть и говорит, что там народу много… Многие идут с воодушевлением, с сознанием, что нужно помогать армии. Правда остающимся тяжело. У одной женщины из нашего дома ушли муж и сын…  Я понимаю горе матери, но так нужно. Пришли Настенька и Надя, многое порассказали о последних зверствах немцев. В одном доме в городе заперли в подвале 200 человек мужчин, которых ловили в последнее время на улицах, и сожгли вместе с домом. В другом доме уходя, бросили гранату и ранили жильцов, и много подобного. «Культура» проявлялась до конца… Володя был в городе. Приказ: «завтра всем явиться на места своей работы». Что все это значит? Неужели сразу хотят поставить жизнь на мирные рельсы?

      Вдали слышна канонада… Вообще нас окружили не дальше, как километров на 40, так что бои, очевидно, недалеко. Говорят немцев окружили где-то километрах в 20… Но все это только говорят. Хочется видеть русскую газету и узнать действительное положение вещей.

14/04

Город оживает большевистскими темпами. Приказы открыть все торговые помещения. На консервном заводе сохранился после взрывов один цех и уже приступает к работе. На спиртовом остались машинное и ректификационные отделения, на электростанции 3 турбины, но все шахты в городе взорваны (тонкость немцев в отношении разрушений не имела границ). Вокзал, порт и многие здания представляют груды развалин. Взорваны железнодорожные мосты, но дамба и водопровод остались целы, не успели. В окрестностях в деревнях вырезано население, еще бы день-два и нас постигла бы та же участь… Стреляют орудия… Что это значит. Летят 2 самолета… Стреляют зенитки. Значит вражеские… Жутко… Могут еще и бомбить, и зажигать… Ну поживем и увидим.

15/04

У нас во дворе стоят красноармейцы и командир молодой парень. Вчера под звуки баяна вечером долго танцевали я смотрела из окна… Многое вспомнилось. И я долго плакала… Борик со своим джазом, танцы, которые он так любил… Где ты, родной? Вернешься ли? Как хочу тебя видеть, позаботиться о тебе, дать тебе отдых и покой. Ведь уже 4 года, как ты ушел в армию… Тяжело!

16/04

Вчера появилась первая газета «Чорноморська коммуна». Сегодня я достала у соседей и с жадностью прочла четыре напечатанные страницы. (До сих пор со времени вступления в Одессу  Красной армии сообщения печатались на пишущей машинке и расклеивались по городу). Кое-что переписываю, тк. кк. газету придется отдать. (Газета на украинском языке).

 

…Дальше идут сообщения об успешных операциях в Крыму и в Одесской области. Занято много сел и город Овидиополь. Потом приветствия, военные эпизоды этой страшной последней ночи, когда Одесса была залита морем огня, когда беспрерывный грохот от орудий, взрываемых мостов и зданий стояли в горячем, наполненном дымом городе.

     «Привіт тобі, звільнена Одесо, перлина Чорноморья! Перемога, остаточна перемога над ворогом близька. Небагато мине днів напруженої творчої роботи, коли наша рідна Одеса, поранена ворогами витре сьози своїх мук і знову стане сяючою перлиною радянського Чорномор’я».

…Дальше большая статья как постепенно занималась войсками Красной армии. «Пишайся, воїне 3-го Українського фронту. Ти врятував Одесу від загибелі! Вона залишилися, вона вижила…». Німці передали сьогодні по радіо, що вони «повністю зруйнували Одесу». Брешуть. Хотіли зруйнувати. З шкури лізли, щоб спопелити нашу Одесу, але не встигли.

     В останній час рвонули тікати, кинулись боягузливі підпалювачі в різні сторони рятуючи свої підлі шкури. Бо удар наших військ по навальності своїй був як натиск урагану. Про поспішність втечі німців з району Одеси яскравіше за все говорить те, що вони не встигли угнати з міста населення. Десятки міст бачили ми в перші дні і години після визволення їх, але таке багатолюддя на вулицях зустріли вперше».

21/04

В городе все-таки неспокойно. Доносится канонада с фронта, отсюда из города бьют дальнобойные орудия, стреляют зенитки, продолжаются взрывы: минеры и саперы взрывают заложенные и не взорванные немцами мины. Прибывает много раненых. Мимо меня сегодня проехало несколько подвод с ранеными с фронта. Тяжелое зрелище: на деревенских подводах лежат по двое раненых, прикрытых одеялами, в глазах страдание. Невольно сравниваешь с доставкой немецких раненых на больших удобных машинах. И все же при всех удобствах немцы продолжают отступать. Задумываешься и не понимаешь: в чем дело?!!

…

 

 08/05

… Жизнь неспокойная. Эту ночь всю ночь гудели самолеты, где-то были взрывы – бомбы ли или просто взрывают мины – не разберешь. Раненых прибывает много, откуда не знаем. Говорят им запрещено. Вот такая жизнь.

09/05

Жуть и ужас! Раскапывают ямы, в которых находят много народу, убитых немцами перед уходом. Из соседнего дома так погибло двое, один из них Юра – восемнадцатилетний парень, которого я всегда видела в окне напротив и он мне напоминал Бориса. Пошел прятаться от немцев и попал в ловушку. Мать уже целый месяц разыскивала его и нашла вчера среди трупов, разрытых за тюрьмой. Многие ходили смотреть на похороны этих несчастных. Был митинг.

     Тяжелые речи, разложившиеся сотни трупов мужчин, женщин и детей – все вызывало содрогание ужаса и слезы горя у присутствующих. А я думала, что в Одессе обошлось относительно благополучно. И вот теперь только раскрываются все зверства. Раскапывают ямы на Мельницах, на Стрельбищном поле, на Чубаевке. От ужаса кровь стынет в жилах Нет слов, чтобы описать состояние. А горе матерей, жен!! Одно слово: зверская война…

Лилия МЕЛЬНИЧЕНКО