13 ноября 1889 родился Павел Михайлович Губенко, более известный как Остап Вишня, прославленный украинский сатирик.

В своей шутливой автобиографии он писал:

«Свернуть бы на «неоклассицизм», потому что учились мы вместе с Н. К. Зеровым. Да я не захотел. Сами же знаете: неоклассиком быть — сила терпения нужна. Читай Горация, Вергилия, Овидия и других Гомеров. А быть современным писателем гораздо легче. Ничего себе не читаешь, только пишешь. И все довольны. Так что наши с Н. К. Зеровым дорожки разошлись. Он– на Рим, я на – Шенгериевку.

Война застукала меня на железной дороге, где я храбро защищал «царя, престол и отечество» от врагов внешних, фельдшеровавши в железнодорожной больнице.

Как ударила революция – завертелся. Строил Украину. Бегал из Центральной Рады в университет, а из университета в Центральную Раду. Потом к св. Софии, из св. Софии в «Просвіту», из «Просвіти» на митинг, с митинга на собрание, с собрания в Центральную Раду, из Центральной Рады на съезд, со съезда на конференцию, с конференции в Центральную Раду. До того было некогда, что просто ужас… Хотелось, чтобы и в армии быть, и в парламенте быть, и в университете быть, и во всех комитетах быть, и на национальный фонд собирать, и песни петь. Да где вам? Где поют – там и я! Где говорят – там и я! Где заседают – там и я.

Государственный муж, словом.

Гражданская война.

Принимал участие. Летит шрапнель, а я прячусь.

Весь груз гражданской войны перенес. И в очереди за пайками стоял, и дрова саночками возил, и огороды копал. А тяжелее всего было нести два пуда муки из лавры на Гоголевскую улицу в Киеве. «Собачьей тропой» нес, а затем Шевченковским бульваром. И кряхтел, и стонал, и садился, и приседал. А таки донес. Не бросил «достижений революции».

Трудно было, но мы победили.

Ну, а потом подъехала «платформа», меня и посадили.

Потом выпустили, но я уже с «платформы» не слезал. Дураков нет.

Писать в газеты я начал в Каменец — Подольском в 1919 году за подписью Павла Грунского. (Чего я был в Каменце – спрашиваете? Да потому же, что и вы!) Начинал с фельетона.

Часто меня спрашивают, где я свой язык взял.

Язык свой я взял из мамкиной сиськи. Это неисчерпаемый источник языка.

Обратите внимание на это, матери, и ваших деток никогда не придется украинизировать.

Кто совершенствовал язык? Работа. Работа и указания А. Е. Крымского и Модеста Филипповича Левицкого, с которыми у меня была счастливая возможность работать и о которых я всегда вспоминаю с чувством глубокой благодарности.

Жил я в Киеве. В Харьков «меня переехали» в 1920 году в октябре м-це, а в апреле месяце 1921г. начал я работать в «Известиях» с Вас. Блакитным.

В «Известиях» начал я работать переводчиком. Работа серьезная, работа ответственная, работа тяжелая, потому что приходилось как следует попотеть над газетными переводами.

Переводил я, переводил, а потом думаю себе:

— Чего я перевожу, когда могу фельетоны писать!! А потом– писателем можно стать. Вон сколько писателей разных есть, а я еще не писатель. Квалификации, думаю, у меня особой нет, бухгалтерии не знаю, чтож я, думаю, буду делать.

Стал я Остапом Вишней и начал писать».

В Одессе Остап Вишня бывал неоднократно. В первый свой приезд в 1926 году он написал небольшой текст «Впечатления от Одессы»:

«В Одессе я первый раз в своей жизни. Так что сравнивать нынешнюю Одессу с бывшей Одессой, как это почему-то все делают, я не буду: прежней не знаю, а будущая будет все равно лучше. Мои впечатления от Одессы? А что если бы вы приехали к кому-нибудь в гости, а хозяин вас и спросил:

– Ну как? Я вам нравлюсь?

Что бы вы сказали?

Одесса хороша. Сейчас она мне напоминает прекрасную, пышную такую, девушку, которая побывала в большом шторме. Красоты своей она от шторма не потеряла, но за большой работой еще не успела причесаться, почиститься, умыться. Дайте, мол, мне сделать более важные дела по хозяйству, потом я возьмусь и за себя. А возьмется – и снова будет красавицей. Это снаружи. Внутренняя жизнь в Одессе? Ну, знаете, нужно быть наивным, чтобы говорить, что за 4–5 дней можно охватить всю Одессу, ознакомиться со всеми сторонами ее жизни. Я имел возможность, и то неполную, присмотреться лишь к театральной жизни. Она процветает. Театры ничем не отличаются от столичных. Прекрасные спектакли. Зритель, по всей видимости, театры любит, потому что если бы не любил, не ходил бы. Что же вам сказать об Одессе? Да здравствует Одесса!»