Ах, если б снять с небесной полки

Созвездий книгу.

Где все уж сочтено,

Где жизни нить, и плахи нить, и смеха нить

В едином шелке

Ткало веретено,

Покорно роковому игу,

Для блеска звездных игол.

И показать людей очей корыту

Ее задумчиво-открытую…

 

«В Одессе, а это было в Одессе, многие переселялись на берег моря в легкомысленных клетушках, воздвигая их вдоль тропинок, угощая в праздники толпу дорогим чаем и дешёвыми песенками. В этой полурыбацкой жизни находили прелесть. Дети неловкой пухлой рукой подымают запутавшуюся в водорослях удочку. Другие, устав от уроков, видят ось жизни в ловле мелких рачков, толпами скользящих в воде. Волны – чувственный рой от купальщиков, в зелёном саду бродят еврейки и бросают жгучие и томные взгляды своего племени. Чёрные зрачки и белые белки их глаз удивительны, и они справедливо гордятся ими». Эти строчки о нашем городе принадлежат гениальному поэту Серебряного века – Велимиру Хлебникову.

 

Виктор (Велимир – это литературный псевдоним) Хлебников родился 28 октября (9 ноября по новому стилю) 1885 года в ставке Малодербетовского улуса Черноярского уезда Астраханской губернии. Такое необычное место рождения объясняется тем, что отец Виктора – Владимир – на тот момент занимал должность попечителя управления калмыцким народом в ставке. Вообще род Хлебниковых был хорошо известен в Астрахани. Предки поэта были крупными купцами, а дед Виктора Хлебникова добился для себя и потомков звания почётного гражданина города Астрахани. У поэта были также армянские и украинские корни. Виктор с детства был необычным ребёнком. Отец, ботаник и орнитолог, надеялся, что Виктор пойдёт по его стопам. Виктор даже участвовал в нескольких орнитологических экспедициях, но поступать решил на математическое отделение физико-математического факультета Казанского университета. Уже тогда Хлебников выделялся среди студентов.

Вообще Казанский университет славился своими вольнодумными настроениями. Даже скромному и тихому Виктору довелось поучаствовать в студенческой демонстрации и попасть в полицейский участок, скорее из-за чувства товарищества, а не из-за твёрдых политических убеждений. Вскоре после этого случая Виктор подаёт прошение о переводе в Санкт-Петербург. Просьбу удовлетворили, Виктор переезжает в Санкт-Петербург, где был зачислен на третий курс физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Но в Санкт-Петербурге университетские занятия его уже не интересуют. На переезд в столицу Хлебников решился под влиянием знакомства с Вячеславом Ивановым – крупным поэтом-символистом начала XX века. Благодаря Иванову Виктор Хлебников входит в литературную среду и берёт в качестве псевдонима южнославянское имя «Велимир», что означает «большой мир».

Стихи Хлебникова сразу же заставили говорить о себе всё литературное сообщество. Главная причина – молодой поэт очень смело и очень удачно экспериментировал со словами, занимался, как он сам говорил, словотворчеством. Хлебников быстро входит в общество-поэтов символистов, заседавших на «башне» у Вячеслава Иванова. Сам Хлебников так и не стал поэтом-символистом. Ему было тесно в рамках символизма, и вскоре Велимир Хлебников входит в только что образовавшийся круг поэтов-футуристов. Только футуризм у Хлебникова – особенный. Велимир Хлебников не любил использовать иностранные слова в поэзии и себя никогда футуристом не называл. Он предпочитал термин собственного изобретения – будетлянин.

Отличительной чертой Хлебникова от других поэтов Серебряного века была его непоседливость. Хлебников нередко, никому ничего не говоря, исчезал. В своих странствиях – иначе это и не назовёшь – Хлебников добирался до самых удалённых уголков Российской империи. Добирался он и до Одессы, где учился его брат Александр. Велимир писал своему отцу, в одно время раздумывавшему над переездом в Одессу, что и он готов переселиться в Одессу «ради воссоединения церквей». Но с характером Велимира понятие дома и постоянного проживания на одном месте были несовместимы. К тому же Велимир Хлебников, где бы он ни был, вёл ужасающе аскетический образ жизни. А рукописи столь драгоценных для нас стихов Хлебников хранил в наволочке. Наволочка, набитая стихами, служила ему подушкой. Давид Бурлюк, поэт и соратник Хлебникова, вспоминал, как помогал Хлебникову с переездом из квартиры. Когда они уже собирались уходить, Давид заметил на полу листик и поднял его. На листике оказалось стихотворение «Заклятие смехом» – одно из самых главных стихотворений русского футуризма и самого Хлебникова.

 

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!

О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!

Смейево, смейево,

Усмей, осмей, смешики, смешики,

Смеюнчики, смеюнчики.

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

 

Футуризм и словотворчество не были для Хлебникова способом эпатажа. К своим экспериментам поэт относился очень серьёзно. С помощью новых слов, часто слов-однодневок, Хлебников хотел обновить язык, сбросить с него оковы «учёной премудрости». И сегодня поражает масштабность его замыслов: «Вся полнота языка должна быть разложена на основные единицы “азбучных истин”, и тогда для звуко-веществ может быть построено что-то вроде закона Менделеева или закона Мозелея – последней вершины химической мысли». Но именно масштабность замысла препятствовала его осуществлению.

В своих исканиях Велимир Хлебников пошёл ещё дальше. Велимир Хлебников начал работу над созданием универсального языка для всего человечества. «Языки на современном человечестве – это коготь на крыле птиц: ненужный остаток древности, коготь старины». Хлебников стремился к тому, чтобы языки снова объединяли, а не разъединяли людей. Работа над созданием универсального языка началась с создания универсального алфавита. Хлебников высказал предположение, что начальная буква в слове задаёт тон значению всего слова, и искал общие закономерности для букв и звуков в разных языках. Новый алфавит должен был отображать свойства каждой буквы в её изображении. Например, о букве «В», с которой начинается его имя, Хлебников писал: «В на всех языках значит вращение одной точки кругом другой или по целому кругу или по части его, дуге, вверх и назад» и предлагал изображать В в виде круга и точки в нём (впрочем, это был лишь примерный набросок).

Вслед за созданием универсального языка Велимир Хлебников занялся изучением закономерностей мировой истории, а также закономерностей судьбы отдельного человека. Его математически-философские размышления впервые были обрисованы в небольшой книжке «Учитель и ученик», а позднее вылились в книгу «Доски судьбы» – название, явно данное под влиянием буддизма, с которым Хлебников был знаком с детства благодаря жизни среди калмыков. Доски судьбы используются калмыцкими и тибетскими астрологами в гаданиях. Откровенно говоря, вычисления Хлебникова и их смысл остаются непонятными и сомнительными. Однако стиль книги показывает необычность мышления Хлебникова, его непохожесть на всех своих современников, да и на потомков. Чего только стоит фраза, написанная в 1912 году: «Но в 534 году было покорено царство Вандалов: не следует ли ждать в 1917 году падения государства?». Позднее современники не раз вспоминали об этой фразе.

Как это обычно и бывает, гениальность в Хлебникове соседствовала с сумасшествием. Его биография полна необычных и непонятных поступков. Летом 1910 года Велимир Хлебников поехал с братьями Бурлюками в имение Чернянка Таврической губернии, где Давид Бурлюк служил управляющим имением. В имении находилась богатая библиотека, которая сразу захватила Хлебникова. Вскоре экономка, служившая при имении, стала замечать Хлебникова, бродящего далеко за полночь по паркам имения с книгой в одной руке и свечой в другой. Но читал он необычным образом. Прочитав страницу, он вырывал её и бросал на дорожку. Экономка спросила его, зачем он рвёт книги. Хлебников ответил – «Раз она прочитана, мне она более не нужна». Но пообещал больше так не делать.

Только такое гениально-сумасшедшее состояние души позволило Хлебникову писать его потрясающие стихи и поэмы. Хлебникову принадлежит также немало прозаических произведений. В частности, Велимир Хлебников вывел свой собственный жанр прозы – сверхповести, состоящие из нескольких практически не связанных друг с другом повестей. Поэты и писатели Серебряного века безоговорочно признавали значимость Хлебникова для развития поэзии. Осип Мандельштам: «Хлебников возится со словами, как крот, он прорыл в земле ходы для будущего на целое столетие». Корней Чуковский: «…ведь это революция, хартия вольности, ведь за одну эту строку, за единственную («О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!» – прим. авт.), я бы автору сейчас поставил памятник и на памятнике приказал бы начертать: Виктору Хлебникову. Первому освободителю стиха». Владимир Маяковский: «Его биография – пример поэтам и укор поэтическим дельцам». Под впечатлением от Хлебникова были и одесские писатели. В воспоминаниях Юрия Олеши находим такую фразу: «Прозе надо учиться у Хлебникова, если вообще надо у кого-то учиться». А Валентин Катаев посвятил Хлебникову трогательный отрывок в автобиографическом романе «Алмазный мой венец».

Последние годы жизни добавили биографии Хлебникова загадочности и трагичности. В 1921 году Велимир Хлебников отправляется вместе с Красной Армией в поход на Персию (нынешний Иран). Сам Хлебников не воевал, он лишь с концами ушёл в странствования, часто на несколько дней исчезал из отряда, питался исключительно тем, что находил и спал на голой земле. Местные жители признали Хлебникова дервишем, о чём можно узнать из одной из последних поэм Хлебникова – «Труба Гуль-муллы». Конечно, такой образ жизни сильно подорвал здоровье поэта. В конце 1921 года он возвращается в Москву, а уже весной 1922 года Хлебников, несмотря на ухудшившееся самочувствие, отправляется в путешествие с художником Петром Митуричем, которому судилось стать последним спутником Хлебникова. В путешествии болезнь Хлебникова обострилась, и 28 июня 1922 года Хлебников умер в безвестной деревушке Ручьи Новгородской губернии. Лишь в 1960 году стараниями сына Митурича прах Хлебникова был перезахоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Велимир Хлебников значительно выделяется среди других поэтов Серебряного века. И он имеет перед ними своё преимущество: его стихи не зачитаны до дыр и не растасканы на цитаты. Произведения Велимира Хлебникова ждут читателя во всей своей свежести.

 

На острове вы. Зовётся он Хлебников.

Среди разъярённых учебников

Стоит, как остров, храбрый Хлебников –

Остров высокого звёздного духа.

Только на поприще острова сухо –

Он омывается морем ничтожества.

 

Михаил Самофатов