Говоря об одесской периодике начала ХХ-го века, невозможно умолчать о наиболее крупном, пожалуй, явлении одесской сатиры и юмористики – журнале «Крокодил» 1911-12 гг.

Первый его номер вышел 2 апреля 1911 г. В помещённой в первом номере журнала статье «Исповедь журналиста, ставшего преступником», одесский журналист Лоэнгрин (П.Т. Герцо-Виноградский) писал: «Мы – не блестящие сыны парадной столицы: мы не несём смеха широкой, великой России… Мы хотим только факелом сатиры осветить глубины дна южного болота и смехом освежить эту дряблую, изъеденную сплетней, клеветой и тоской, провинциальную жизнь». И действительно, журнал освежал острой сатирой и не менее удачным юмором жизнь провинциальной Одессы.

На страницах журнала рядом с шутками на «семейные» темы можно было увидеть смелую критику в адрес реакционных политиков. Вообще, политическая тема занимала в журнале важное место. Высмеивались выборы в 4-ую Государственную думу, газета «Новое время», лидеры правых партий, зарубежная реакция…

Основное внимание в нём уделяется местным злободневным темам: перебои трамвайного движения и отставка ненавистного градоначальника – генерала Толмачёва, алкоголизм и низменный репертуар театров, антисемитизм и полёты на аэроплане спортсмена Уточкина, мракобесие в учебных заведениях и особенности «одесского языка», процентная норма в университете и взяточничество городских чиновников».

В журнале было представлено большое разнообразие жанров: рассказы и стихи, басни и эпиграммы, сценки и короткие диалоги, анекдоты, подписи под рисунками, рецензии на спектакли и синематограф, литературные пародии.

Были регулярны такие рубрики, как «Почтовый ящик» с ядовитыми ответами безграмотным авторам-графоманам, «Репейник» с эпиграммами на известных актёров, «Копилка курьёзов» со смешными публикациями из других газет и журналов, пародийные отчеты о заседаниях местного лит-арт клуба.

Под рубрикой «Наша журналистика» печатались эпиграммы на сотрудников редакции. Например, на Лоэнгрина:

От века страждущим дарует исцеленье

Природа мудрая: дряхлеющим – спермин,

Больным сонливостью – одесской «Речи» чтенье.

Больным бессонницей – добрейший Лоэнгрин.

«Отметим попутно, что общий уровень политической сатиры в “Крокодиле”, как литературной, так и графической, в то “проклятое”, как нас учили, царское время был несоизмеримо выше, смелее, умнее, острее, чем в нынешней демократической прессе», – писал одесский краевед С.З. Лущик в своей замечательной книге «Одесский журнал “Крокодил” и его авторы».

Состав редакции «Крокодила» до июня 1911 г. был следующим: издатель – Я. Рогачевский, редактор – М.Н. Джугели, издатели – Б.Д. Флит и Ф.Б. Сегаль.

В январе 1912 г. с 4-ого номера и до последнего редактором был Я.С. Балабан.

По мнению С.З. Лущика, Рогачевский только финансировал издание, а Джугели и Балабан были только подставными лицами, истинными же руководителями «Крокодила» были Б. Флит и Ф. Сегаль.

В журнале работал весь цвет одесского юмора тех лет: Ефим Зозуля, Эмиль Кроткий, Незнакомец (Б. Флит), Эскесс (С. Кессельман), Тузини (Н. Топуз), Picador (В. Круковский) и многие другие.

С журналом также сотрудничал молодой, но уже широко известный в Одессе художник Сандро Фазини (Александр Файнзильберг) – старший брат Ильи Ильфа. Александр начал работать в «Крокодиле» в возрасте 19 лет. Со второго номера появляются заставки, виньетки, обложки – лёгкие, лаконичные, изящные. Подписывался он псевдонимами: А.Ф., S. Fasini, S.F., С. Фазини.

С журналом сотрудничали также студенты одесского художественного училища: Лазарь Митницкий, помещавший регулярно юмористические рисунки, оформивший многие обложки. Проработал впоследствии длительное время в московском «Крокодиле».

Известный в нашем городе карикатурист Борис Антоновский создал много рисунков в области политической сатиры, позже его карикатуры стали появляться в московском «Крокодиле».

«Антоновский – это Паганини от карикатуры», – писал художник И. Бродский.

Были у журнала и свои проблемы. Например: за карикатуру «Народная ёлка» – о заигрывании властей с народом в 1905 году и о репрессиях в 1911 году – на журнал распоряжением градоначальника был наложен штраф в 200 р.

Последний номер журнала датирован июнем 1912 г. Всего вышло 63 номера журнала.

Никакой информации о причинах ликвидации «Крокодила» исследователями не найдено.

Во времена обострения общественно-политических событий, естественно, возрастала и острота сатирических материалов, но помимо острой сатиры всегда существовал и специфический одесский юмор, который охватывал практически все стороны жизни горожан.

«Про то, что одесский юмор существует, знали и Влас Дорошевич, и Петр Пильский, и Илья Ильф, и Михаил Жванецкий. И очень многие их подражатели, кто в разной степени удачно или, что чаще, неудачно, пытались его эксплуатировать. Юмор, рождённый в городе, где говорили на смеси десятка языков – от еврейского до украинского, от немецкого до новогреческого, предполагая, что объясняются по-русски», – писал в своей статье «Смех, помогающий выжить» одесский журналист и краевед Е.М. Голубовский.

Каждый народ привносил что-то от себя: элементы своей культуры, своей национальной самобытности и, как бы переплавляясь в одесском плавильном котле, разноплеменные культуры породили свою собственную, одесскую, сдобренную совершенно особым, ни на какой другой не похожим юмором.

Невозможно, например, представить традиционный одесский юмор без «еврейской линии», без героя одесских анекдотов – Рабиновича.

Ярко иллюстрирует еврейский юмор такая, например, сценка из журнала «Крокодил»:

На свадьбе.

На диване в свадебном зале в уютном уголке сидят три подруги.

Каждая интересуется узнать, что подарила другая новобрачным.

– Хана, что ти подарила?

– Я подарила чайный сарвиз на 12 парсон!

– А ти что подарила?

– Я? Я подарила фражовый сарвиз для обеда на 24 парсоны!

– А ти, Блюма что подарила?

– О, я подарила чайного ситочка на 48 парсоны.

 

Пётр Пильский писал в своё время: «Шопенгауэр был пессимистом и женоненавистником, но только потому, что он никогда не был в Одессе».^.

Вообще, «одесский юмор» – понятие неоднозначное. В это понятие входит любой юмор, так или иначе связанный с Одессой, и, конечно же, достойного уровня. Прежде всего, к одесскому юмору относятся произведения самих одесситов – писателей, поэтов, журналистов.

Затем, к нему относятся произведения тех, кто подолгу жил в Одессе, и чья литературная деятельность началась именно здесь (братья Герцо-Виноградские: Барон Икс и Лоэнгрин).

И, в конце концов, это произведения литераторов, не имевших никаких одесских корней, но живших в Одессе какое-то время и писавших о нашем городе весело и ярко. Вспомним замечательную книгу Власа Дорошевича «Одесса, одесситы и одесситки», его фельетоны в одесских газетах, рассказы об Одессе Надежды Тэффи).

Настоящий одесский юмор всегда отличается особой искрометностью и теплотой. Он наполнен солнцем и морем, а также ароматом белой акации, действие которого описал А. Куприн в рассказе «Белая акация». Одесский юмор всегда связан с одесским характером, с доброжелательностью и с особым ироничным отношением к жизни. В Одессе как бы невозможен дух настоящей тяжеловесной серьёзности – она всегда будет приправлена некоторой иронией.

Связан он и с одесской многонациональностью. Ведь без открытости и взаимной терпимости выжить было бы просто невозможно.

 

Анна Божко